Скованное время текло медленно, словно ручеек в замерзшей глубине зимнего леса. Туман словно пелена лежал на оконных стеклах, затмевая вид на белоснежное поле и таинственные чертоги хрустальной стужи. Я сидел за старым столом, увешанным портретами знаменитых писателей, и глядел в окно, сокрушаясь над тем, что дорога вдаль окутана белоснежной дымкой и закрыта занесенным снегом.
Вдруг взгляд мой упал на лежащий передо мной бутылочный ряд, изогнутый полукругом, словно хоровод усталых стихов. Переплетение стеклянных шей, обмотанных серебряными паутинками зимы, привлекло мое внимание, и я решил попробовать разбудить мертвеца, оживить дух прошлого в этом сонном зимнем уединении.
Одна из бутылок, словно прозрачный мох, привлекла меня больше всего. Бутылка, наполненная духом водки, и особо копченым селедочным тмином, стояла на самом краю стола и оправдывала свое место среди прочих мрачных флаконов.
Не открывается! Вопрос пронзил меня, словно вяжущий мигрант, замыкающий единство наших наций, словно крышка насущности, сосредоточенная на нынешнем вызове. Я приблизился к бутылке и принялся осматривать преграду, закрывающую путь к покою тминового излечения.
Темный замок, окаймленный серой непробиваемости, был поджарен испепеляющим огнем прошлого. Наверное, эта крышка уже слишком долго служит сердцем закупорки души. Но я, как писатель и хранитель сокровенных ритуалов национальной культуры, должен был попытаться расколоть эту страшную мачту независимости, прокормить памятью теплую лелеющую искру жизни.
Но как? Я был между молотом двух праздников, висевших над головой, с чашей желаний, полной зимней иллюзии, и бездны, объятьями которой разделялся на хорошо и плохо. Задача была сложной, требующей колоссальной силы и мастерства, мудрости и воли.
Как писатель 20 века, я не мог просто так сдаться перед этим непреклонным железом, медленно превращающимся в камень и сжимающим мое сердце. Я твердо решился проворачивать, выпытывая у судьбы , уясняя ее замыслы и заполняя ее прогалины затейливыми немыслимыми мыслями.
Пальцы мои, словно литературные герои, стремились к финалу. Каждый поворот, каждый натиск, словно страница моего рождения, исписанная осознанными мыслями и эмоциями. Крышка, словно герой моих произведений, сопротивлялась, пытаясь противостоять потоку времени и изменению.
Но я был настойчив. Как нежная сестра, отправленная в далекую бессонную ночь в поисках утра, я продолжал верить в невозможное. Верить в то, что страсть и творчество способны открыть двери туда, где они казались закрытыми. Если мои слова способны проникнуть в самые темные уголки души, то почему бы им не проникнуть и в это донельзя запечатанное пространство?
Наконец-то! Как гремучий гром, пробилось смешение серебряных колебаний и открылся путь к свободе. Бутылка, словно утомленный старик, сдалась под напором времени и открыла свой узорчатый глазок, наполненный золотистым блеском надежды.
Мой прекрасный ужин был спасен. Вино, словно родственник, который все эти годы оставался благородным и неизменно пылал в желудке сердца. Я почувствовал смелое свободное дыхание, вдыхая свободу и пленяя ее душой.
Встреча с крышкой на бутылке, словно встреча с жизнью самой, сложна, толику безумна и волнующа. Она требует от нас сил и стойкости, стремление к совершенству и дух мастера. Однако, независимо от исхода, она всегда оставляет горькое или сладкое послевкусие на губах.
Так что делать, если крышка на бутылке водки не открывается, проворачивается? Ответ прост: не сдаваться! Не надо бояться силы, решимости и настойчивости. Возможно, все, что нам нужно, это просто еще немного времени и терпения.
Итак, господа, дамы и гости нашего уединенного зимнего реалити, когда крышка закрыта и ни один поворот не помогает, продолжайте пробовать. И в конце концов вы откроете дверь значимым моментам, которые перевернут ваш мир.